Садовые чары - Страница 35

К оглавлению

35

Сидни заметила сестру и немедленно вышла к ней.

— Что такое, Клер? Где Бэй? С ней что-то случилось?

— С ней все в полном порядке. Я попросила Эванель присмотреть за ней час-другой.

— Зачем?

— Потому что я хочу, чтобы ты меня подстригла


Сидни и Клер окружила толпа мастеров и клиентов. Ребекка, хозяйка «Уайт дор», застыла наготове, точно инструктор, дожидаясь, когда Сидни начнет стрижку. В воздухе, словно пылинки на солнечном свету, колыхались перешептывания про прекрасные длинные волосы Клер и сомнительное мастерство Сидни.

— Ты мне доверяешь? — спросила Сидни, поднимая кресло на нужную высоту после того, как волосы Клер были вымыты.

Клер встретилась взглядом с отраженными в зеркале глазами Сидни.

— Да, — сказала она.

Сидни развернула ее спиной к зеркалу.

Влажные пряди темных волос, похожие на леденцы из патоки, одна за другой начали опадать на пелерину, которую надели на Клер, и с каждым щелчком ножниц голова ее становилась все легче и легче. Время от времени Ребекка задавала Сидни какой-нибудь вопрос, и Сидни уверенным тоном отвечала, используя термины вроде «многослойная стрижка» и «филировка челки». Клер понятия не имела, что они значат. Эти слова наводили ее на мысли о слоеном тесте и филе.

Когда Сидни наконец развернула ее лицом к зеркалу, собравшиеся зааплодировали.

Клер не поверила своим глазам. Сидни сняла по меньшей мере тридцать сантиметров длины. Стрижка была сделана так, что волосы были длиннее спереди, но выше и пышнее сзади. Прореженная челка заставляла глаза казаться прекрасными и лучистыми, а не тусклыми и укоризненными. В зеркале отражалась женщина, которой Клер всегда мечтала быть.

Сидни не стала спрашивать сестру, нравится ли ей стрижка. Все было ясно без слов. Это было преображение, исполненное мастером. Все взирали на Сидни с подлинным благоговением, а она сияла, точно начищенный пятак.

Клер почувствовала, как к глазам у нее подступили слезы, радостные слезы нового рождения, освобождения от оков. Где-то в глубине души Клер всегда знала это. Вот где крылись истоки ее детской ревности. Сидни появилась на свет в Бэскоме. У нее был особый дар, и этот дар всю жизнь дремал у нее внутри, дожидаясь своего часа.

— Ты больше не можешь этого отрицать, — сказала Клер вслух.

— Что отрицать?

— Вот он, твой магический дар Уэверли.

Часть вторая
Взгляд в себя

Глава 7

Лестер Хопкинс сидел в складном садовом кресле под каштаном у себя во дворе. Вдалеке длинная полоса пыли тянулась за машиной, которая ехала по дорожке, ведущей к дому по соседству с молочной фермой.

Инсульт, разбивший Лестера в прошлом году, оставил после себя хромоту и скошенный вниз уголок рта, поэтому у него постоянно был при себе носовой платок, чтобы утирать скапливающуюся там слюну. Ему не хотелось оскорблять эстетические чувства дам. В последнее время он все больше посиживал в кресле, что, впрочем, вполне его устраивало. Теперь времени на раздумья у него было хоть отбавляй. По правде говоря, он всегда ждал, когда наконец наступит эта пора. Когда он был мальчишкой, его дед вел райскую жизнь: сытно завтракал, ходил на охоту, когда душе было угодно, после обеда укладывался вздремнуть, а вечерами играл на банджо. Маленький Лестер отчаянно ему завидовал. Еще бы: деду даже деньги присылали по почте каждый месяц, как часы. И Лестер с детства хотел поскорее вырасти и тоже выйти на пенсию.

Однако на пути к пенсии возникли некоторые препоны. После того как в семнадцатилетнем возрасте Лестер потерял отца, ему пришлось работать не покладая рук, в одиночку управляться с фермой. Господь наградил их с женой всего одним сыном. Зато их сын женился на работящей женщине, и они зажили под одной крышей все вместе, и у него тоже родился сын, и все было замечательно. Но потом жена Лестера заболела раком, а два года спустя погиб в автомобильной аварии сын. Растерянная и убитая горем невестка решила переехать в Таскалусу, к сестре. Но Генри, внук Лестера, которому тогда исполнилось одиннадцать лет, захотел остаться с дедом.

Так что в жизни Лестера были всего две неизменные вещи: его ферма и Генри.

Машина подъехала ближе, и за спиной у Лестера хлопнула сетчатая входная дверь. Он обернулся и увидел Генри: тот вышел из дома поглядеть, кого это к ним занесло. Для дел было слишком поздно: солнце уже почти село.

— Дед, ты чего-то ждешь? — окликнул его Генри.

— Когда придет мой корабль. Но это не он.

Генри подошел к каштану и остановился рядом с дедом. Лестер окинул внука взглядом. Он был симпатичный парнишка, но, подобно всем мужчинам в роду Хопкинсов, появился на свет стариком и теперь дожидался, когда его тело нагонит душу. Вот почему у них в роду все мужчины женились на женщинах постарше. Генри, впрочем, жениться не спешил, и Лестер решил немного подсобить внуку. Он отправлял Генри вести экскурсии по ферме у школьников начальных классов, если учительницы у них оказывались незамужние и подходящего возраста. Да и церковный декораторский комитет состоял главным образом из разведенных женщин, и Лестер позволял им приходить на ферму за сеном осенью и за остролистом зимой, а Генри отряжал им в помощь. Но все тщетно. Крепкий и уверенный в себе, работящий и добродушный, Генри был завидным женихом. Вот только ему самому вполне неплохо жилось и в одиночестве.

Впрочем, так оно и бывает, когда появляешься на свет стариком.

Машина затормозила. Лестер не узнал водителя, зато женщина, которая вышла из машины со стороны пассажирского сиденья, была отлично ему знакома.

35